Я так давно не выбиралась куда-то выйти прогуляться, что уже и забыла каково это. Когда я устраивалась на работу в "Бурлеск", я никак не думала о том, что работа там может быть на столько тяжелой. Посетители наверняка уверены в том, что для того чтобы выйти на сцену и потанцевать там три минуты, много ума не надо, хотя на самом деле, все на много сложнее. В шоу попадают только самые лучшие, способные и талантливые девочки, которые не всегда честными путями занимают свои места под солнцем, буквально вырывая их у своих соперниц наманикюренными ноготками. Это как своего рода бизнес - ничего личного. На сцене нужно на столько слаженно и синхронно друг с другом работать, что волей не волей удивляешься тому, как это выходит у девушек, которые там, за пределами сцены, готовы порвать друг дружке глотки. Этот мир жесток во всех своих проявлениях, я это всегда знала, жаль только, что так поздно в этом убедилась. Но, как говориться, лучше поздно чем никогда, ведь так?
   И вот вновь думаю о работе, мысленно коря себя за это. Пальцы невольно тянуться за полупустым бокалом с шампанским, который тут же оказывается у моих губ, и я в долю секунды опрокидываю в себя его игристое содержимое. Я никогда не придавала особого значения этому напитку, предпочитая более крепкий алкоголь, но сегодня, решительно не было настроения для того, чтобы напиваться до чертиков, как я обычно это делаю на выходных с Кэтрин. Медленно, ленивым и надменным взглядом обводя зал ресторана, я почему-то начинаю всей душой ненавидеть тех, кто сейчас сидит за столиками в компании своих вторых половинок. Любят ли они друг друга на самом деле? Нет, конечно. Им главное, регулярный секс, и при этом каждый второй парень так или иначе, во время отсутствия своей девушки, либо развлекается с проститутками, либо зажигает с ее подружками. Это уже статистика.
   В конечном итоге, мне просто надоедают эти слащавые лица, и я с характерным глухим стуком возвращаю пустой бокал испод шампанского обратно на столик. Мне срочно нужен свежий воздух, но, кажется, моим пожеланиям сегодня не суждено сбыться, ибо уже через секунду я чувствую как ткань моего платья оказывается мокрой, начиная от области груди, жидкость в доли секунд стекает по шелковой ткани вниз, к белоснежной юбке, на которой тут же образовываются темно-бардовые пятна. Поняв что произошло, я резко встаю со стула, который тут же с грохотом падает на пол, и громко, раздраженно кричу:
  - Твою мать! - разведя руки, я опустила голову вниз в шоке смотря на свое любимое, безнадежно испорченное платье. Мне похер на то, что официант судорожно начинает извиняться и собрав стекло от бокалов, тот тут же сбежал с места происшествия. Ярость. Вот что я начинаю чувствовать в этот момент. Я резко поднимаю голову и встречаюсь взглядом с каким-то мужчиной, который, судя по всему, имеет непосредственное отношение к порче моего наряда.
  - Вы вообще смотрите куда идете, мужчина?! У вас глаза на затылке, что ли?! Вы хоть понимаете на сколько дорогое платье испортили?! Ему теперь ни одна химчистка не поможет! - на одном дыхании выпаливаю я. Господи, я еще никогда не была так зла, и если бы я могла убить взглядом, то на один труп в этом городе стало бы больше.

Примириться с переменами не всегда легко. Есть перемены, к которым мы стремимся, а есть перемены - которых мы не хотим и не ждем. Елена всегда хотела спокойной нормальной жизни, и никогда не могла даже предположить, что все так резко измениться, когда она повстречает хорошего парня, коим стал Стефан Сальваторе. Просто, в один момент все резко перевернулось с ног на голову, и с каждым годом, почему-то все становилось только хуже. Новые проблемы, новые враги, новые потери. Елена уже столько всего прошла, что, казалось бы, хуже уже просто не будет. Но нет, хуже таки может быть. Случилось то, чего она так старательно избегала... она стала вампиром. Она никогда не хотела быть живым мертвецом, она просто не была к этому готова. К этому вообще нельзя быть готовым, но многие ведь справляются как-то с этим, примиряются, учатся жить по-новому. Так чем Гилберт хуже? Она никогда не считала себя слабой, хотя, чего греха таить, порой была очень неуверенной в себе, но она всего лишь подросток, ее нельзя винить за то, что она такая, какая есть.
  Это обращение далось ей не так легко, как она предполагала. Елена была искренне рада за Кэролайн, за то, что она приняла себя такой и так быстро научилась жить с этим, но самой Гилберт было очень трудно. Ее до сих пор мучает совесть за то, что тогда в церкви она чуть не убила ни в чем неповинную Эйприл. Она не хотела этого, но жажда крови всегда диктует свои условия, вне зависимости от того, чего хочет вампир. Самым страшным для нее, было потерять себя из-за этих новых ощущений, желаний. Она каждой клеточкой чувствует, что начинает меняться не только физически. Самым страшным было то, что она не может контролировать свои эмоции, может плакать от горя и смеяться сквозь слезы, срываясь на непонятную истерику, которой, по сути, и причины нет. Все это было так сложно и запущенно, что иногда хотелось просто опустить руки и пустить свою жизнь по течению, но было одно "но", которое не давало ей сдаться. Ее родные и друзья. Елена только и жила ради своего брата Джереми, и прекрасно понимала, что ему сейчас гораздо труднее чем ей, хотя им обоим пришлось рано повзрослеть. Девушка так хотела, чтобы ее брат жил подальше от этого всего, чтобы учился, гулял с друзьями, занимался спортом, и просто не знал ничего о темной стороне этой жизни. Один раз она уже пыталась отгородить его ото всего, отправив в Денвер и стерев ему память, но этот план с крахом провалился. А теперь у Джереми осталась только старшая сестра, и та, вампир. Это какой-то замкнутый круг, по которому они хотят всю жизнь и не знают, как его порвать. И только ради брата, Елена твердо решила для себя, что обращение в вампира не повод для того, чтобы отказываться от нормальной привычной жизни, от друзей. Только, разве что, рацион придется немного изменить.
  Сидя на своем широком подоконнике в спальне, Елена наблюдала, как постепенно темнеет небо над городом. Ее дневник одиноко лежал на письменном столе, открытый на чистой странице, именно такой, которую столько раз стремилась Елена открыть в своей жизни, но всегда что-то мешало. Возможно, этот момент наступил именно сейчас, но писать абсолютно ничего не хотелось, мысли так и не могли собраться в кучу. Устало слезла с подоконника и, подойдя к столу, с приглушенным хлопком закрыла дневник. Пальцы потянулись к тумбочке в столе, открывая ее. Несколько секунд девушка просто задумчиво смотрела на дневник у себя в руке, а после просто положила его на место в тумбочку и закрыла ее. Тяжело вздохнув она взглянула на надоедливо тикающие часы, к которым она так и не смогла привыкнуть, а время близилось к семи часам вечера, как раз на это время они с Кэролайн и Бонни договорились встретиться у нее дома, как раньше, когда они часто болтали о первых сплетнях в школе, делились своими чувствами, мыслями, переживаниями. Елене это было нужно как никогда. Ей нужно было выговориться, может хоть так ей станет немного легче, ведь ничто ей не поможет лучше, чем поддержка и понимание лучших подруг. Подойдя к зеркалу, висящему над комодом, Елена взглянула на себя в зеркало и, перевязав волосы резинкой в неаккуратный, "домашний" пучок, чуть улыбнулась своему отражению.
  Услышав звонок в дверь, девушка обернулась на дверь из комнаты, затем выходя из комнаты и спускаясь вниз. Подойдя к двери, девушка открыла ее, уже зная, кто там стоит.
- Привет... - улыбнулась подругам и шире открыв дверь пропустила их в дом, - Сегодня как обычно будем, кофе? - вполне беззаботно спросила Елена, пытаясь казаться как можно более непринужденной и закрыв входную дверь, прошла на кухню, ставя чайник.